Гайцы свое дело знали и не ошиблись, когда убрались восвояси с места происшествия, обоснованно полагая, что никакого эксперимента не состоится. Действительно, часа через два следователь вернулся и, извинившись, предложил перенести следственный эксперимент, сопровождая свое решение не совсем внятными комментариями по поводу причин, из-за которых все откладывается. Я без особого интереса прислушивался к его оправданиям, поскольку такой результат был предсказуемым с самого начала.
Мы не возражали, торопиться, в принципе, было некуда. Время шло, срок следствия истекал. С точки зрения доказанности вины Валерия, ситуация никак не менялась ни в лучшую, ни в худшую сторону. Ждать каких-то «сюрпризов» от следствия, повода не было. Ситуация была с высокой степенью предсказуемой.
Практически все свидетели происшествия, показания которых имели доказательственную ценность, были установлены нами самими и предварительно опрошены в порядке, предусмотренном пунктом 2 ч. 3 ст. 6 Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Польза от этих действий получается двойная.
Во-первых, эти протоколы опросов я, как правило, прикладываю к ходатайству о допросе этих лиц в качестве приложений, и они таким образом попадают в дело.
А во-вторых, свидетели во время таких опросов получают представление о том, что их ждет, собственно, на самом допросе. Они начинают понимать, чего от них хотят, о каком событии их будут расспрашивать, какие вопросы к ним могут возникнуть, как на них ответить.
В большинстве случаев такие свидетели подтверждают в своих показаниях информацию, ранее озвученную адвокату, а наиболее сообразительные еще и умудряются «вставить козу» следователю, если вдруг тому вздумается поиграть смыслом сказанного в интересах обвинения и что-нибудь не так написать в протоколе.
К этому времени мы уже разобрались с алкогольным опьянением потерпевшей. С допросом бригады скорой помощи по этому поводу нас, конечно, «прокатили». Однако, отказать нам в ходатайстве о назначении дополнительной экспертизы первичной медицинской документации, у следователя повода не нашлось. А в этой документации имелись сведения о наличии алкогольного опьянения при поступлении в медицинское учреждение. Такие выводы нас вполне устроили, и мы решили вопрос на этом закрыть.
Таким образом, переломными по делу в ту или другую сторону могли стать только результаты следственного эксперимента по определению видимости. Договорились о том, что следователь в очередной раз синхронизирует время проведения и метеорологические условия, назначит дату и своевременно нас о ней известит.
Новая дата следственного эксперимента была назначена примерно через неделю. Отключение освещения всего перекрестка следователю, видимо, так и не согласовали, и в этот раз он пригнал из Астрахани автовышку с бригадой электромонтажников, которые в момент нашего прибытия выкручивали лампочки из фонарей на пешеходном переходе. «Кобры» уже не горели. Когда все лишнее освещение было отключено и осталась только лампочка на сараях, была воспроизведена обстановка, предшествующая ДТП, и мы приступили к замерам.
Борьба шла за каждый метр. Участники эксперимента, включая понятых, самого следователя, эксперта по очереди садились на водительское место автомобиля Валерия, оценивали ситуацию, спорили. Следователю и эксперту очень хотелось зафиксировать результат, когда силуэт статиста только-только появлялся в свете фар, чтобы расстояние до него было максимально большое.
Мы же настаивали на том, что эксперимент проводится в статике, то есть, не движется статист, на месте стоит автомобиль. В то время, как в реальности ДТП происходит при движении объектов. Поэтому наиболее объективными будут экспериментальные результаты, когда статист находится в пределах гарантированной видимости, когда он хорошо заметен в свете фар и нет необходимости присматриваться. В итоге дискуссий пришли к среднему показателю в результате оценки субъективного восприятия обстановки Валерием и двумя понятыми. Большего для нашего подзащитного мы добиться не смогли, но и этого нам было достаточно.
Еще до того, как была назначена дата следственного эксперимента, мы попросили автотехников, с которыми постоянно работаем, примерно рассчитать нам минимальное удаление, при котором в сложившейся дорожной обстановке Валерий мог бы избежать наезда на пешехода путем экстренной остановки автомобиля. Поэтому мы знали, что при проведении эксперимента видимость статиста в пределах ближнего света фар автомобиля не должна превысить 42 метров.
У следователя и эксперта получилось 39 метров. Я видел, как они долго стояли в стороне и о чем-то разговаривали. Предположу, что и с той стороны были сделаны предварительные расчеты, к которым они стремились при проведении эксперимента и теперь обсуждали, что делать с полученными результатами. А делать было нечего, нужно было садиться и составлять протокол. Как ни как, а времени было около 3-х часов ночи.
Электромонтеры восстановили освещение перекрестка и благополучно убыли восвояси, поминая всех нас «маленьким язычком» за необычное ночное приключение. Все участники следственного эксперимента, переместились ближе к перекрестку, где освещения было больше всего и коротать время ожидания не так мрачно.
Следователь, сидя в служебном автомобиле, в полевых условиях от руки долго составлял протокол следственного эксперимента, периодически о чем-то переговариваясь с экспертом. Последний удобно расположился на заднем сиденье и, в перерывах между короткими диалогами со следователем, энергично и увлеченно что-то прокручивал на экране своего смартфона.
Я тоже перегнал автомобиль поближе ко всем и расположился возле него. Рядом стоял Михалыч. Мы уже обсудили и оценили результаты эксперимента, предположили варианты сценария дальнейшего развития событий, поделились мыслями на этот счет со своими доверителями и откровенно скучали, болтая на отвлеченные темы. Валерий и Альфия стояли чуть в стороне, около своего автомобиля с видом людей, судьба которых в текущий промежуток времени от них самих никак не зависела. Увы, так оно и было на самом деле!
Совокупность обстоятельств расследования этого уголовного дела была в такой стадии, когда итоговый результат прямо зависел от изворотливости следователя, который, в моменте, находился в явно проигрышной ситуации и, наверняка, размышлял о том, какую придумать западню для нас, чтобы увернуться от неизбежности прекращения уголовного дела по реабилитирующему основанию. С другой стороны, повлиять на итоги расследования могла наша с Михалычем способность вовремя и эффективно предотвратить последствия происков следователя с минимальными потерями для Валерия.
Наконец протокол был составлен. Было очевидно, что всем участникам эксперимента, которым, в силу их процессуального положения, предстояло ознакомиться с его содержанием и засвидетельствовать верность написанного своей подписью, к этому времени уже осточертело торчать на перекрестке. Поэтому мое предложение следователю самому озвучить содержание протокола одновременно для всех, вызвало всеобщее одобрение. Восторга не испытал лишь сам следователь, которому предстояло теперь еще и читать вслух собственноручно написанный протокол. Но с этим он ничего не смог поделать, нас было больше, и мы все очень хотели домой.
Разъехались мы с места проведения следственного действия ближе к утру. Следуя логике, следующим шагом следствия должно было бы стать назначение судебной автотехнической экспертизы с учетом данных видимости, установленных экспериментальным путем. само собой, с предварительным ознакомлением нас с постановлением о назначении этой самой экспертизы. Момент процессуальной своевременности этого следственного действия был лично мной специально и отдельно проговорен со следователем, во избежание всякого рода недоразумений с этим связанных. Это должно было бы произойти, следуя логике, но на самом деле все пошло не так…
Ну сколько может понадобиться следователю времени для вынесения постановления о назначении автотехнической экспертизы? День-два, максимум, если никуда не спешить. Отдохнуть денек после ночной командировки, выспаться, прийти на службу, включить ноутбук, покопаться в папках для того, чтобы найти «рыбу» нужного постановления и за полчаса внести в нее все исходные данные по конкретному делу. Все! Лично мне это так видится.
Отнюдь, уважаемый читатель! Со дня проведения следственного эксперимента, точнее, с ночи его проведения прошло больше недели, а от следователя не было ни звонка, ни письма, ни СМС-ки. Даже почтовый голубь с уведомлением о необходимости явиться для ознакомления с постановлением не прилетал. Само собой, мы предположили, что с ознакомлением, как это водится, нас «кинули» и экспертиза уже проводится. Знакомить нас будут с постановлением о назначении и с заключением эксперта в один день, сопровождая все это нелепыми отмазками. И все-таки я решил позвонить следователю сам.
— Экспертиза не назначена, — прозвучал мне ответ.
— Что так? – недоумевая поинтересовался я.
— Во время следственного эксперимента эксперт заметил, что левая фара автомобиля светила не по ГОСТу, свет был направлен вниз. Мое руководство считает, что необходимо провести следственный эксперимент повторно с использованием другого, технически исправного автомобиля, — сухим голосом выдал мне в трубку следователь.
— Позвольте, но эксперт присутствовал на месте эксперимента, мало того, принимал в нем непосредственное участие, однако, каких замечаний относительно технической неисправности используемого автомобиля не сделал, соответствующих записей в протоколе следственного действия нет, — вступил в полемику я.
— В деле имеется соответствующий рапорт эксперта и у меня есть указание руководителя провести следственный эксперимент повторно с использованием другого автомобиля, — безапелляционно заявил следователь. – Как только метеоданные для эксперимента будут синхронизированы, я вас извещу о времени проведения заблаговременно.
— И что за автомобиль мы будем использовать? – поинтересовался я, понимая, что проведение повторного следственного действия неизбежно.
— Не переживайте, мы обеспечим проведение следственного действия аналогичным, технически исправным автомобилем. До связи! — закончил разговор следователь.
Пределы моего возмущения такой бесцеремонной, ничем не прикрытой попыткой добиться, что называется, любой ценой привлечения Валерия к уголовной ответственности и увернуться от ответственности за не обоснованно возбужденное уголовное дело в отношении конкретного лица словами не передать. Мое лицо загорелось огнем. Я вышел из кабинета и пошел поделиться новостью с Михалычем.
Фото любезно и безвозмездно предоставлено сервисом Яндекс картинки.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Владимир Борисович, поведение следователя уже свидетельствует о его явном желании «докрутить» результаты следственного эксперимента до нужных стороне обвинения значений, а вовсе не объективно установить фактические обстоятельства ДТП, но я уверен, что ваша команда этого не допустит.
Ждём продолжения этой детективной истории! ;)
Уважаемый Иван Николаевич, увы, в наше время это тенденциозно, любой ценой направить возбужденное уголовное дело прокурору с обвинительным заключением. Объективная истина вторична!
Во имя чего только все это нужно?
Предположу, что охраняемым законом интересам государства и общества это, точно, ни к чему!
Уважаемый Владимир Борисович, а чем заключается несоответствие левой фару ГОСТу 33997-2016, помимо того, свет был направлен вниз, который легко устраняется в СТО при их диагностики? Дальность освещения от другого автомобиля, которого хотят использовать следователи в следственном эксперименте, от фактически участвовавшего автомобиля в ДТП, результаты данного СЭ могут зависеть от типа лампы накаливания (обычные лампы накаливания, галогенные, ксеноновые и светодиодные лампы), установленных на них, которые Вы должны учитывать. Помимо установления дальности конкретной видимости пешехода на дороге в ходе следственного эксперимента, также в ходе СЭ устанавливается и дальность общей видимости дороги с целью установления допустимой скорости движения ТС в условиях ограничения видимости дальности дороги.
Уважаемый Николай Николаевич, к сожалению избранный формат повествования, из соображений читабельности, не дает мне возможности передать всю лингвистику и тональность нашего со следователем диалога по поводу этой самодеятельности.
На самом деле вся эта масса вопросов к нему имелась и у меня. Я даже вслух удивился, что эксперт в своем рапорте не написал о том, что левое переднее колесо еще могло быть приспущено и от этого ближний свет левой фары вообще не был пригоден ни для чего.
Единственное разумное объяснение такому поведению — это бездарная попытка «высосать из пальца» экспериментальные данные, которые позволили бы обвинить моего подзащитного и таким образом избежать последствий собственных тактических и процессуальных просчетов, за которые, как мы понимаем, по головке никто бы не погладил.
Уважаемый Владимир Борисович, неисправность левой передней фары автомобиля, где имеются изменение направление потоков света левой передней фары вниз мог быть результатом наезда на пешехода передней левой угловой частью автомобиля, которое должно быть отражено в Протоколе осмотра транспортного средства, участвовавшего в ДТП.
Уважаемый Николай Николаевич, эта неисправность левой фары — как мне кажется, не более, чем фантазия следователя. Во всяком случае, такие вещи устанавливаются и вносятся в протокол до начала проведения следственного действия.
Уважаемый Владимир Борисович, да Вы правы, что такая неисправность левой передней фары должна устанавливаться до проведения следственного эксперимента путем следственного действия — осмотра транспортного средства, который проводится непосредственного в ходе осмотра места ДТП или после него, где могут привлечены соответствующие по специализациям специалисты для осмотра ТС по результатам которого составляется Протокол осмотра ТС.
Уважаемый Владимир Борисович, ознакомился с предыдущими Вашими публикациями, где из Протокола ОМП от 06.12.2022 не понятно из-за расплывчатости, с какой скоростью двигался автомобиль «Шевроле Нива» (далее — ТС). Исходя из обстоятельств дела следует, что пешеход по отношению к ТС двигался в поперечном направлении слева направо и наезд на пешехода произошел у передней правой угловой части ТС. Следовательно, на ТС у передней стороны в ходе осмотра ТС должно быть установлено контактное взаимодействие пешехода с ТС и от этого контактного взаимодействия определено расстояние от правой или левой боковой стороны ТС, чтоб установить какое расстояние необходимо было преодолеть пешеходу, чтобы выйти им за пределы опасной зоны или безопасного динамического коридора движения ТС.
При производстве автотехнической экспертизы (АТЭ) эксперт может установить, что по дальности конкретной видимости пешехода не имел технической возможности предотвратить наезд на пешехода в данной ДТС, но если скорость ТС, превышала допустимую при ограниченной видимости дороги, результат может быть противоположным, то соответственно и причинно-следственная связь с данным происшествием может быть связана с превышением допустимой скорости при ограниченной видимости, установленный экспертом расчетным путем по дальности видимости дороги, который из Протокола ОМП от 06.12.2022 года составляет 58 метров, если данные ограничения дополнительно не установлены на автодороге дорожными знаками с учетом того, что по ходу движения ТС установлен знак 1.13 «Крутой спуск» но под каким углом, на фотографиях черно-белого изображения в Приложениях к Протоколу ОМП от 06.12.2022 года, данная величина угла не просматривается.
Следовательно, в данном уг. деле имеются много «темных» не исследованных пятен.
Уважаемый Николай Николаевич, самое темное, точнее, светлое пятно в этом деле — это установленная после ДТП бетонная световая опора с двумя фонарями «кобрами», которые не были учтена следователем при, так называемом, осмотре 06.12.2022.
Профиль дороги в месте ДТП горизонтальный, спуск начинается несколько подальше и ни на что не влияет, не заостряйтесь на этом.
Уважаемый Владимир Борисович, спуск на дороге влияет на определение установившиеся замедления ТС при расчете остановочного пути ТС с целью оценки действиям водителя ТС по предотвращению им наезда на пешехода в момент возникновения опасности для него движения. Если нет спуска и зимней скользкости дороги в зимнее время, то соответственно и установившиеся замедление будет иным, если не учитывать эти исходные данные при проведении АТЭ.
Уважаемый Николай Николаевич, я это прекрасно понимаю. Вы меня, видимо, не поняли чуть выше. Спуск начинается через некоторое расстояние от места ДТП по ходу движения автомобиля моего подзащитного и на замедление ТС при расчете остановочного пути в сложившейся конкретной дорожной обстановке не влияет никак. Он до него не доехал.
Уважаемый Владимир Борисович, я об этом Вам и ответил из Ваших пояснений. Вы тоже меня не до поняли или я не понятно для Вас изложил свои суждения. Поэтому буду ждать Ваших продолжений публикации по данному уг. делу.
Уважаемый Николай Николаевич, договорились, постараюсь долго не томить.
Спасибо Вам за внимание к нашей работе!
Уважаемый Владимир Борисович, как всегда на самом интересном месте! Жду с нетерпением продолжения!!! (party)8-|
Уважаемая Елена Анатольевна, большое спасибо, постараюсь продолжение не задерживать.
Уважаемый Владимир Борисович, тогда и статиста надо напоить для чистоты эксперимента, и водка должна быть по ГОСТ Р 51355-99, а тело статиста по физическим и биохимическим свойствам должно соответствовать телу потерпевшей.
Вообще до эксперимента выясняются обстоятельства, которые должны быть воспроизведены. По идее эти обстоятельства должны быть заранее внесены до проведения эксперимента в силу ст. 181 УПК РФ. Не обнаружил как эти условия и обстоятельства доводятся до участников следственного действия, но сомневаюсь, что последующий «рапорт» специалиста, после проведения следственного действия, должен иметь юридическую силу. Странная тут ситуация…
Уважаемый Владислав Александрович, да странного, на самом деле, не много в этой ситуации, все на поверхности. Если не лень, взгляните чуть выше, я отвечал уважаемому Николаю Николаевичу Романову.
Меня другое забавляет. Представьте, что вдруг результаты проведенного следственного эксперимента оказались бы пригодными для обвинения моего подзащитного, а я бы подал ходатайство такого же содержания, но в его интересах!
Куда бы мне предложили отправиться в пешем порядке? Есть предположения?(giggle)
Меня другое забавляет. Представьте, что вдруг результаты проведенного следственного эксперимента оказались бы пригодными для обвинения моего подзащитного, а я бы подал ходатайство такого же содержания, но в его интересах!
Уважаемый Владимир Борисович, да уж...
Но это трудно представить.
Как бы объяснить… — Сложновато будет!